Ветер с востока [СИ] - Александр Михайловский

На самом же деле замысел ее гораздо шире и подразумевает нанесение группе армий «Север» такого же тяжелого поражения, как то, что уже понесла группа армий «Юг». У нас есть еще месяц, пока вермахт, истощенный летне-осенним рывком на восток, окончательно не восстановит свою боеспособность. Мы воспользовались этим фактором во время проведения «Полыни», воспользуемся им и сейчас. Как там учил Суворов: маневр, быстрота и натиск. Ну, и огонь, конечно, причем максимальный.

Поскольку скрытность передвижения – это наше все, то техника вывозится из Кубинки в специальных вагонах-обманках, где вокруг платформы с танком или самоходкой сооружен дощатый макет теплушки. Для разведки противника мы по-прежнему находимся в Кубинке. Чтобы в ведомстве Канариса ничего не заподозрили, по мере того, как наша бригада оставляет базу, на ее место переводятся выводимые на переформирование и пополнение танковые части Западного фронта. Потрепаны они сильно, некоторые танковые батальоны существуют лишь на бумаге, поскольку в них не осталось ни одного танка. Здесь они будут ремонтироваться и пополняться. А до тех пор, пока не получат новую технику, в танковом парке будут стоять закрытые брезентом фанерные макеты. Мы же идем на фронт для того чтобы побеждать.

Сейчас на разъезде Крюково военные железнодорожники организовали временную станцию разгрузки. Благо, что от морозов земля звенит, как железо, и рельсы со шпалами на нее можно класть без балласта. Все это, конечно, временно. Придет весна, и здешние болота поплывут как кисель. Но мы не собираемся ждать до весны.

Полночь. Тусклые огоньки светомаскировочных фонарей. Тяжелый паровоз ФЭД, окрашенный известкой в белый цвет, фыркает, будто не верит, что дотянул свой груз до конечной станции. В первом эшелоне со мной следует штаб бригады и первая рота комендантского батальона. Остальные составы с техникой вытянулись в нитку от самой Кубинки до этого разъезда, расположенного в десятке километров от Старой Руссы.

Раз прибыли, значит надо идти знакомиться с местным начальством. Времени на сантименты нет – как всегда сроки сосредоточения предельно жесткие. Даже если противник узнает о нашем присутствии в этих лесах и догадается о его истинном смысле, из-за отсутствия времени у него не останется никакой возможности принять соответствующие меры. Ну а дальше, как говорится, смелость города берет.

Эшелон только-только остановился, а вдоль насыпи уже вытянулась цепочка одетых в белые полушубки сотрудников НКВД, вышколенных теперь уже старшим майором Санаевым. Вот ведь как оно бывает – прошло всего полтора месяца, как мы воюем вместе с этими людьми, а нам они уже как родные. Не деды – братья. Большая часть из них с нами с Евпатории, меньшая – присоединилась к нам в лагере под Армянском, остальные – в Кубинке. Последних сейчас бьет мандраж – это их первая операция в составе мехбригады ОСНАЗ. Они еще не испытали пьянящего чувства победы.

Кстати, по внешнему виду станции видно, что недавно на ней разгружались эшелоны. Снег истоптан конскими копытами, забросан заиндевевшими комками навоза и покрыт следами гусениц артиллерийских тягачей и танков. Насколько мне известно, бригада Катукова убывает к месту сосредоточения раньше нас. Также понятно, что совсем недавно тут выгружался артполк РВГК и, возможно, не один. Старая Русса – это ключ, который откроет ворота, в которые хлынут части Красной армии и окончательно разгромят Группу армий «Север».

К штурму города командование РККА готовится основательно. По плану сюда должны были переброшены артиллерийские части, высвободившиеся после завершения активной фазы операции «Центавр». Тут советские сверхтяжелые гаубицы Б-4 должны будут как орехи колоть немецкие шверпункты. Ведь при наличии наших систем управления огнем и корректировке с помощью беспилотников потребность в количестве орудий и в боеприпасах падает сразу на два порядка.

Не успели мы с Леонидом Ильичом отойти от вагона на несколько шагов, как нарвались на «комитет по встрече». Командующий 11-й армией генерал-лейтенант Василий Иванович Морозов внешне был очень похож на киношного генерала Серпилина в исполнении артиста Папанова. Такой же трагической, как и в кино, была и судьба находящейся в начале войны под его командованием 11-й армии.

Утром 22-го июня на не успевшую развернуться армию обрушилась немецкая 3-я танковая группа генерала Гота, наступавшая с севера через Вильнюс на Минск. А в тылах армии вспыхнуло антисоветское восстание литовских националистов и частей бывшей буржуазной литовской армии. Кстати, не все литовцы оказались гнидами. Около четырех тысяч бойцов и командиров вышли из окружения вместе с остатками 11-й армии и в дальнейшем составили костяк 16-й Литовской стрелковой дивизии, ставшей в нашей истории Краснознаменной и получившей почетное наименование Клайпедской.

Рядом с ним был командующий Северо-Западным Фронтом генерал-майор Горбатов. Нередкий сейчас случай, когда подчиненный старше званием, чем начальник. Вот, например, еще во время проведения 2-й части операции «Полынь» маршал Буденный, командовавший 1-м конно-механизированным корпусом, подчинялся генерал-лейтенанту Василевскому. И ничего.

Генерал-майор Горбатов – личность весьма примечательная. Был посажен при Ежове в 1938-м, освобожден из заключения в ходе Бериевской реабилитации в марте 1941-го. В начале войны командовал 25-м стрелковым корпусом. После его разгрома под Витебском генерал вместе со сводной маневренной группой еще четыре дня удерживал Ярцево. Потом был тяжело ранен и эвакуирован в Москву.

После излечения с 1-го октября 1941 года командовал 226-й стрелковой дивизией на Харьковском направлении. Дивизия отличалась дерзкими маневренными действиями. Потом, в середине января, по нашей наводке был из комдивов переведен сразу в командующие Северо-Западным фронтом. Вот так просто, раз – и в дамки. Хотя товарищ Сталин больше судил не по нашим словам, а по тому боевому пути, который этот человек прошел в нашей истории. Для того, чтобы операция «Молния» увенчалась таким же успехом, как и «Полынь», было необходимо чтобы Северо-Западным фронтом командовал человек той же формации, что и осуществлявшие «Полынь» генералы Василевский с Рокоссовским. Горбатов же для этой роли подходил почти идеально. Мы с ним оба дерзкие и удачливые, что называется – два сапога пара.

Сошлись мы в двух шагах от насыпи. – Здравствуйте, товарищи генералы, – сказал я, по очереди пожимая им руки. – Я командующий 1-й гвардейской тяжелой механизированной бригадой ОСНАЗ генерал-майор Вячеслав Бережной. А это мой заместитель по политчасти и правая рука – бригадный комиссар Леонид Брежнев.

– Здравствуйте и вы, товарищ Бережной, – пожал мне в ответ руку командующий 11-й армии, – скажите, а операция «Центавр» – это была ваша идея?

– Решение принимал лично товарищ Сталин, – ответил я, – а идея была моя. Без разблокирования транспортных путей в направлении Старой Руссы планируемое нами в дальнейшем наступление просто не могло состояться.

Генералы переглянулись, а потом Василий Иванович Морозов сказал: – Мы тут с товарищами сразу об этом догадались. Уж больно все аккуратно было сделано. Не наш стиль. У нас если наступление, так это свежие маршевые роты со штыками наперевес на пулеметы пустить, авось кто-нибудь да и прорвется. – Он посмотрел на Горбатова. – Это я не про тебя, Александр Васильевич, говорю, ты как раз не из этих. А тут и дорогу от немцев освободили, и людей потеряли мало. – Генерал-лейтенант Морозов снова пожал мне руку. – Не могу вас не поблагодарить, Вячеслав Николаевич, нам эта железная дорога была нужна как воздух.

– Не стоит благодарить, – ответил я. – А на будущее стоит помнить, что при наших наступлениях немцы всегда стараются удерживать за собой опорные пункты с проходящими через них коммуникациями. Так было со Славянском на юге, так было со шверпунктами Лычково-Кневицы, ликвидированными при проведении операции «Центавр». Таким же опорным узлом, только для шоссейных дорог, является Демянск. А самое главное то, что подобную же роль для немецкой обороны играют укрепления, возведенные ими вокруг Старой Руссы. Через них проходит стратегически важная для нас железная дорога Валдай – Старая Русса – Дно – Псков. – Я достал из планшета лист бумаги с Директивой Верховного и отдал ее генералу Горбатову. – Должен вам сообщить, что концентрирующиеся под Старой Руссой одна механизированная и одна танковая бригады ОСНАЗ, а также 1-й и 2-й кавалерийский корпуса, не будут участвовать в операции «Вега» по освобождению Старой Руссы, а должны уйти в глубокий рейд в направлении Дно – Псков. Задача 11-й армии и поддерживающих ее частей Северо-Западного фронта состоит в том, чтобы как можно скорее уничтожить обороняющую Старую Руссу немецкую 18-ю пехотную дивизию, и обеспечить нашим резервам прямой доступ с помощью железнодорожной дороги к Псковскому плацдарму. Товарищ Сталин считает, что «концерт должен состояться точно по расписанию».